Тема любви в лирике Лермонтова неотделима от темы одиночества. В светском обществе, к которому принадлежит поэт, подлинная любовь невозможна, и любая попытка найти глубокое, постоянное чувство в конечном счёте оказывается иллюзией. Страсть, берущая человека в плен, требующая от него полного «растворения», чужда свету. Поэт всё время ощущает себя «лишним» среди людей, чьи лица — «приличьем стянутые маски». Его внутренний мир построен по другим, «идеальным», законам, не совместимым с реальной действительностью. Лирический герой Лермонтова — максималист, его требования к жизни — предельны, а люди меряются одним — способностью испытывать чувства на грани человеческих возможностей. Поверхность мыслей и чувств, господствующая в свете, приобретает поэтому в глазах лирического героя характер предельного обобщения — таково «естественное» устройство мира. И в этом мире человек, рождённый для настоящей любви, обречён на одиночество при любых обстоятельствах, как бы ни складывалась его судьба.
Образ любви как чувства «сильнейшего», требующего предельного напряжения сил, возникает уже в ранней лирике поэта. Любовь единственная, необыкновенная — это прежде всего встреча с женщиной, способной чувствовать точно так же, как и лирический герой, любить глубоко и верно. И со свойственным юности максимализмом поэт отказывается признать невозможность в реальном мире такой встречи. При этом он не может и не хочет ждать, неосуществлённость его мечты вызывает в нём чувство протеста, негодования и обиды. Такое ощущение мира можно было бы признать приметой возраста. и не более, но дело в том, что оно сохранится в лирике поэта даже тогда, когда жизненный опыт заставит его многое переосмыслить.
«И многим это сердце обещала, и никому его не отдала» — в этих лермонтовских строках создан «классический» образ светской женщины. Непостоянство чувства — главное, в чём обвиняет поэт светскую любовь. Чувство, которое приходит лишь однажды, — выдумка, «романтический бред» для света. Жизнь этого общества блистательна, полна изящества, но блеск скрывает пустоту души, и все обещания счастья оказываются обманом. Между тем для лирического героя компромисс невозможен, он признаёт право называться любовью только за чувством вечным, неизменным.
Не раз естественное стремление к счастью заставляет лирического героя забыть полученные «уроки» — и снова «раскрыть» свою душу. Порой ему кажется, что мечта сбылась, что он нашёл наконец сердце, способное ответить на его порыв. Но и тогда свет оказывается главным противником поэта. Ханжеское негодование окружающих, скрывающее глубокую враждебность к «сильным страстям», становится той силой, которая разрушает счастье влюблённых. «Мне грустно потому, что я тебя люблю...» — слова, определяющие всю противоречивость чувства лирического героя; жажда счастья и осознание его невозможности, тревога за любимую женщину и протест против тирании общественного мнения — вот черты, из которых складывается внутренний драматизм этого стихотворения.
Но не только враждебность света глубоким чувствам — причина одиночества лирического героя. Ещё важнее «внутренняя» причина — сомнение в самой возможности подлинной любви. Постоянные разочарования воспитали в лирическом герое убеждённость в принципиальной несовместимости двух миров: «небесного» и «земного». «Любить... но кого же?.. на время — не стоит труда, а вечно любить невозможно» — формула неверия не только в определённую эпоху, в которой «все чувства лишь на срок», но и в возможность любви вообще. Человеку не надо быть счастливым — от этой убеждённости, окончательно определившей трагизм лирического мира поэта, он начал освобождаться только в последние годы своей жизни...
Пройдут десятилетия, и другой великий поэт — Александр Блок — принесёт в русскую литературу такое же предельное, бескомпромиссное понимание любви. Лермонтовские мотивы, преображённые характером иной эпохи, но такие же трагичные и искренние, вызовут к жизни циклы прекрасных стихотворений. По-своему увидят тему любви в творчестве своего предшественника Маяковский и Мандельштам. И снова Лермонтов окажется провидцем, человеком, сумевшим почувствовать и предать вечную драму бытия...